The ambiguous focus смотреть онлайн, SQL : Oracle 12c - Ambiguous column in Insert Into Select Query, ORA-00918
Шевикёз является опытным дипломатом. На уровне первых лиц производится регулярный обмен посланиями по актуальным вопросам двусторонних отношений, осуществляются телефонные переговоры. In post Cold War era, actors in international system, especially small and medium sized ones, have faced important difficulties in adapting their policies to the new era.
Напомним, что визит турецкого президента носил характер ответного визита. Король Абдалла дважды посещал Турцию: в г. Для турецко-саудовских отношений эти события стали знаковыми, поскольку со стороны Саудовской Аравии визитов такого уровня не было на протяжении 40 лет. Что касается Турции, то предыдущий визит турецкого президента состоялся лишь в году. Наряду с двусторонними отношениями, на переговорах были обсуждены такие вопросы, как последнее развитие событий на Ближнем Востоке, особенно палестино- израильские отношения, ядерная программа Ирана, а также ситуация в Йемене 43 и Афганистане.
Эрдоган стал обвинять Израиль в массовых убийствах палестинцев во время операции в Газе. В знак протеста турецкий премьер-министр демонстративно покинул форум. Вследствие чего, 11 января г.
Турция, в свою очередь, временно отозвала своего посла и пригрозила вообще закрыть посольство. Не менее приоритетными являются сегодня отношения Анкары с Вашингтоном и Москвой. Во взаимоотношениях Турции и Америки, в период правления Д. В дальнейшем возникли и другие проблемы в турецко-американских отношениях, вызванные поддержкой со стороны Вашингтона курдов, с целью дестабилизации ситуации на севере Ирака, а также проиранской позицией Анкары относительно ядерной программы Тегерана.
Еще большие осложнились отношения двух стран после принятия Палатой Представителей США в октябре г. Свои главные внешнеполитические цели новая администрация сформулировала следующим образом: 1 восстановить авторитет Америки в мире; 2 начать диалог с друзьями, партнерами и противниками на основе взаимного уважения; 3 приступить к совместной работе по созданию партнерств. Действуя в рамках этих целей, свой первый заокеанский визит в апреле г.
Обама неслучайно осуществил в Турцию. Турция, была единственной мусульманской страной Ближнего Востока, развивающей долгое время тесное сотрудничество с Вашингтоном в военной и экономической областях.
Эрдогана в США декабря г. Обамы после прихода к власти, но показывал усиление значимости Турции в ближневосточном регионе. В ходе встречи Белый Дом заявил, что рассчитывает на поддержку Турции в урегулировании ситуации вокруг ядерной программы Ирана.
Турция вынуждена была отозвать своего посла из Вашингтона вследствие принятия Палатой Представителей США новой резолюции относительно признания геноцида армян. На уровне первых лиц производится регулярный обмен посланиями по актуальным вопросам двусторонних отношений, осуществляются телефонные переговоры. Так, в марте г. Гюль поздравил Д. Медведева с избранием на пост Президента России. Президент Турции А.
Качественно новым этапом российско- турецких отношений стал визит премьер-министра РФ В. Путина в Турецкую Республику в августе г. Анкара высоко оценила итоги визита, в ходе которого было подписано 20 межправительственных соглашений. Эрдогана в Москву были подведены основные итоги российско-турецкого сотрудничества, а также обсуждены дальнейшие перспективы торгово-экономических отношений.
Россия для Турции, прежде всего, важный экономический партнер. Торговый оборот между странами в г. Начала современных турецко-латиноамериканских отношений были заложены в апреле года во время исторического визита девятого президента Турции Сулеймана Демиреля в Бразилию, Аргентину и 45 Чили. С этими государствами были подписаны основополагающие договора и соглашения. А в и гг. Анкара утвердила «Планы действия по отношению к странам Латинской Америки». Эти документы определяли политические, экономические и правовые основы отношений Турецкой Республики со странами латиноамериканского региона.
Бразилия и Мексика выступают важными экономическими партнерами Турции. Чили — исторически дружественное для Турции государство. В г.
Практически ежегодно в Турции проводятся парады в поддержку нынешнего кубинского лидера Фиделя Кастро. Кроме того, происходят частые встречи коммунистических партий двух стран. Начиная с г. Товарооборот между странами возрос более чем в 20 раз, с 33,5 млн долл в г. Не менее интенсивно развиваются сегодня отношения Турции с ведущими государствами Восточноазиатского региона: Китаем и Японией.
Также как большинство стран ЛАКБ, эти государства являются для Турции важными экономическими партнерами. Торговый оборот между Турцией и Китаем составлял порядка 15 млрд долл. Основными проблемами, затрагивающими оба государства, являются: поддержка Китаем Южного Кипра, а также проблема вокруг Синцзяня уйгурский вопрос. Как известно, июля г. Премьер- министр Турции Р. Эрдоган обвинил Китай в геноциде уйгурского населения.
Эрдоган находился в Токио с официальным визитом. В апреле г. Эрдогана в Японию. Стороны выразили намерение активно развивать торгово-экономические связи между странами. В июне г. Токио посещал президент Турции А. По окончанию визита было объявлено, что г. Турция сегодня развивает отношения не только с евразийскими государствами, но и странами других континентов.
Усилилась и роль турецкой дипломатии в международных отношениях, которая выступает с одной стороны, в образе посредника в решении как региональных, так и внерегиональных проблем, с другой стороны, является «двигателем» турецких интересов в мире. Примечания 1. Бакустин, А. Гаджиев, К. Введение в геополитику. Мухаммед Карадаг. Нижний Новгород. Гаджиев, А. Сборник статей. Колобов, О. Кудряшова, Ю.
Свистунова, И. Арутюнян, А. Ekim Видяйкин В условиях современных многогранных и многовекторных международных отношений внешняя политика любого развитого государства должна соответствовать требованиям, предъявляемым к ней современными реалиями международной жизни.
Кроме собственно политического фактора, современные концепции внешней политики непременно должны учитывать экономические интересы государства, соответствовать концепциям и стратегиям национальной безопасности, а также продвигать интересы страны в социокультурном пространстве.
В этом аспекте ситуация в Турции заслуживает особого внимания, так как Турецкая внешняя политика в настоящее время переживает период расцвета, а сама Турция, являясь одним из самых влиятельных государств обширного региона, включающего Ближний Восток, Закавказье и Центральную Азию, ключевым образом задает тон международным отношениям в вышеуказанном регионе. Кроме того, нынешнее турецкое руководство является довольно последовательным в своих действиях и стремится развивать максимально тесные и взаимовыгодные отношения как со странами Ближневосточного региона, так и со странами Западного мира, включая Российскую Федерацию.
Сегодня с определенной долей уверенности можно говорить, что Турция всесторонне готова к тому, чтобы вести самостоятельную внешнюю политику, не озираясь на то, что ее действия на международной арене в той или иной степени могут пойти вразрез с интересами ее стратегических партнеров по НАТО и ряду ключевых международных организаций, в которых Турция 49 состоит: как, например, Организация Исламская Конференция или же Союз для Средиземноморья.
Кроме того, турецкая внешняя политика на настоящий момент не настолько сильно замкнута на сопоставлении себя с интересами США и Израиля, особенно в регионе Ближнего Востока.
В пример этому можно привести ситуации, когда турецкие официальные лица в довольно жесткой по дипломатическим меркам форме заявляли, что Соединенным Штатам Америки следовало бы решать собственные проблемы и ссылаются на ключевой принцип международного права, запрещающий вмешательство во внутренние дела государства, намекая американским коллегам на невозможность их прямого влияния на турецкие международные дела, что, тем не менее, не мешает американцам пользоваться большими преференциями и лоббировать через Турцию свои интересы в регионе Ближнего Востока и Центральной Азии [1].
Кроме того, турецкое руководство позволяет себе в достаточно резких тонах реагировать на американские попытки открыто диктовать Турции, что и как нужно делать. Последние попытки США вмешаться в проблему признания геноцида армян в Османской Империи и установления Турецко — Армянских отношений вызвали волну недовольства в Турции и очень жесткую реакцию Турецкого Министерства Иностранных Дел.
Министр Иностранных Дел Турции Ахмет Давутоглу 16 апреля сего года заявил, что США не следует вмешиваться в сугубо турецкие дела и выразил уверенность в том, что отношения с Арменией будут планомерно развиваться по «греческому» сценарию, а начавшийся встречей в рамках так называемой «футбольной дипломатии» период значительного «потепления» двусторонних отношений, позволит заложить прочный фундамент для дальнейшего развития связей между Анкарой и Ереваном [3].
Важно отметить, что Турция начала вести себя подобным образом после избрания Президентом США Барака Обамы, который несколько снизил напор на Ближневосточных партнеров, занявшись внутренними проблемами в самих США.
Турецкая пресса, кстати говоря, с этого же момента стала гораздо более жесткой по отношению к США, и когда американцы проявляли попытки вернуть свое влияние на Турецкую внешнюю политику, турецкие СМИ 50 начинали писать о возможности закрытия воздушного пространства над своей территорией для полетов американских ВВС для реализации Иракской кампании.
Все эти примеры подчеркивают возможность Турции формировать и реализовывать в достаточной степени независимую внешнюю политику, максимально выгодную только лишь Анкаре [4].
Сегодня Турция имеет значительное количество центров, прямо влияющих на принятие внешнеполитических решений. Целый ряд правительственных ведомств продвигают свои цели и собственные интересы во внешней политике, что, в конечном счете, является довольно серьезной «головной болью» Реджепа Тайипа Эрдогана и его аппарата, в чьи обязанности входит компиляция целого спектра мнений, интересов, пожеланий и предложений, зачастую противоречащих друг другу, в процессе разработки основных концептуальных документов и общего курса внешней политики Турецкой Республики.
В Турции же главным фактором, определяющим характер принятия всех политических решений является, как известно, национализм [5]. Данная теория имеет под собой очень весомые основания, так как согласно преамбуле последней турецкой Конституции года эта Конституция «сформулирована в соответствии с концепцией национализма…», а неизменяемая статья 2 Конституции гласит, что «Турецкая Республика является демократическим, светским государством, основанном на нормах права, опирающимся на концепцию общественного спокойствия, национальной солидарности и справедливости, уважающим права человека, верным национализму Ататюрка и основанным на главных принципах, изложенных в преамбуле» [6].
Подчеркну, что со времен Мустафы Кемаля принцип национализма оставался неизменным и до сих пор оказывает существенное влияние на процесс формирования внешней политики Турецкой Республики. В этот самый процесс вовлечены, в первую очередь, чиновники 51 канцелярий Премьер — Министра, Министра Иностранных Дел, Президента Турецкой Республики.
Кроме представителей правительственных ведомств, существенное влияние на формирование и реализацию внешнеполитического курса страны оказывают вооруженные силы, которые позиционируются в самой Турции не только как военная, но и как обособленная политическая сила, а также разного рода партии, в основном, либерально-буржуазного, националистического и исламистского толка.
Мы можем смело дополнить этот список представителями турецких бизнес - структур, а также частными средствами массовой информации, оказывающими немыслимое влияние и формирующие во многом общественное мнение в Турции. Кроме этого, нельзя не отметить очень большой вклад спецслужб в разработку внешнеполитических концепций, так как именно на основании их информации часто строится общая стратегия развития отношений между Турцией и другими государствами.
Что касается армии, то даже несмотря на некую утрату ей своих политических позиций, роль ее в процессе формирования внешней политики по-прежнему чрезвычайно высока. Это подчеркивается даже тем фактом, что из 11 президентов, руководивших страной с момента провозглашения в Турции республики, 6 имели генеральские звания [7]. Гражданские же президенты, начиная с Тургута Озала, явно были недовольны ролью статистов в процессе принятия решений и стремились всячески понижать роль армии в международных делах, что в условиях турецкой реальности сделать довольно проблематично.
И именно в контексте внешнеполитической проблемы в Турции произошел первый крупный конфликт гражданской и военной власти, когда военные не согласились с намерениями Озала о разрешении воздействия международных на Ирак с турецкой территории в году.
Напряженные отношения между армией и политической властью сохранялись и во время президентства Сулеймана Демиреля, а также предпоследнего Президента Турции Ахмета Недждета Сезера.
Но нужно сказать, что отношения эти хоть и были довольно прохладными, но, в то же время, были вполне приемлемыми, чего не скажешь об отношениях между вооруженными силами и новым происламским президентом - представителем Партии Справедливости и Развития А.
Новое руководство страны провело через Парламент ряд важных документов, резко ограничивающих роль армии в политике страны [8]. С этого момента началось противостояние ведомств, закончившееся не в пользу вооруженных сил. Как известно, в году ПСР ликвидировала суды государственной 52 безопасности, находившиеся в подчинении армии, а также резко снизила статус Совета Национальной безопасности, где было явным доминирование военных, сделав его, по большому счету, совещательным органом.
Однако, несмотря на все указанные проблемы армии, она все еще остается довольно важным участником процесса формирования внешней политики. Еще одной важной силой являются, конечно же, политические партии. Особенность турецкой партийной системы заключается в том, что электорат ориентируется не на программу партии, а на личность ее лидера. Именно это позволило молодым и амбициозным А. Гюлю и Р. Эрдогану, совсем недавно бывшими «темными лошадками» в партии Благоденствия Неджметтина Эрбакана, войдя в состав ПСР выделиться и стать настоящими лидерами современной Турции [9].
Став лидерами ПСР они имеют возможность продвигать новые взгляды, отличные от традиционных националистических взглядов Эрбакана. Но даже то, что и Гюль и Эрдоган являются Президентом и Премьером соответственно, не отменяет их борьбы между собой. Несомненно, рейтинги Р. Эрдогана на сегодняшний день значительно выше рейтингов А. Гюля и именно поэтому ПСР, а вместе с ней и меджис продвигают именно идеи Эрдогана и лоббируя именно его интересы на международной арене. Говоря о формировании внешней политики, нельзя забывать и про неправительственные организации, но, все же, необходимо признать, что их вклад в процесс принятия решений ничтожен по сравнению с вкладом ПСР или армии.
Но вернемся к тематике исследования. Учитывая последние обстоятельства, можно с уверенностью говорить, что реальной властью, способной участвовать в процессе формирования внешней политики являются глава ПСР, премьер-министр Турции Р.
Достаточно сложно судить о том, как распределены полномочия в этой группе влиятельных политиков, но 53 с уверенностью можно говорить, что внутри этой группы ведется ожесточенная борьба за право внесения максимального количества выгодных лично себе и своей должности проектов, которые проводятся через парламент. Также мы можем говорить, что в настоящее время в Турции есть человек, способный самостоятельно принимать решения любого уровня — нынешний Премьер- Министр ТР Р.
Именно фигура Эрдогана в последние годы становится символом силы Турецкой Республики, а также гарантией того, что турецкая внешняя политика становится более направленной, но в то же время многовекторной и всеобъемлющей. Краснов В. Корнилов В настоящее время Россия и Турция имеют общее понимание угроз региональной безопасности и разделяют целый ряд мер по преодолению этих угроз. Взаимопонимание между Москвой и Анкарой обозначается, прежде 55 всего, на концептуальном уровне, на уровне внешнеполитической стратегии.
Как заявляет Стратегия национальной безопасности РФ, принятая в г. Важнейшим национальным интересом РФ обозначены усилия по превращению «Российской Федерации в мировую державу, деятельность которой направлена на поддержание стратегической стабильности и взаимовыгодных партнерских отношений в условиях многополярного мира» [1].
Другой фундаментальный документ внешней политики Москвы — Концепция внешней политики РФ г. Многовекторность внешней политики России, разноплановость и гибкость характеризуют подходы президента Д. Путина к решению острых проблем международных отношений, в том числе и отношений в регионе Закавказья.
Подобные многовекторные и прагматичные подходы мы открываем и во внешнеполитической философии политического руководства Турецкой Республики. Международные отношения Анкары базируются преимущественно и главным образом на концепции «Stratejik Derinlik» — концепции «стратегической глубины» министра иностранных дел, профессора Ахмета Давутоглу. Министр иностранных дел Турции, много лет бывший советником премьер-министра Р. Эрдогана и президента А.
Гюля, развивает свою внешнюю политику на базе нового географического подхода. Давутоглу оставил в стороне прежние стереотипы и представления, будто соседние Турции страны являются источником вражды и конфликта. Освобождение от «груза» прошлого позволило Анкаре перейти к многовекторной, очень прагматичной и очень гибкой внешней политике, которая включает довольно необычный инструментарий разрешения конфликтов в Закавказье [3]. Классическим примером реализации новой внешней политики А.
Давутоглу стала позиция Анкары в отношении кризиса на Кавказе в августе года. Как известно, концепция «стратегической глубины» А. Давутоглу предполагала влияние Турции не в рамках территорий государств, а в рамках 56 международных проблем: проблем безопасности, разрешения конфликтов, преодоления других форм международного беззакония. Поэтому накануне, в период и после 5-дневной войны в Южной Осетии и Грузии Турция отказалась поддержать только Грузию, с которой развивала дружественные отношения.
Наоборот, по итогам войны Анкара предложила многостороннюю дипломатическую инициативу под названием «Платформа стабильности и сотрудничества на Кавказе». Турецкое руководство предложило всем странам Закавказья разделить ответственность за судьбу региона, за его безопасность и развитие.
Платформа отражала многосторонний подход, желание Анкары защищать метод многосторонней дипломатии. На наш взгляд, турецкая инициатива родилась не вдруг и не по следам войны за Южную Осетию. Эта инициатива стала итогом многолетних размышлений и обсуждений внутри внешнеполитических ведомств Турции по поводу тупика, в который зашли не только Грузино-Осетинский и Грузино-Абхазский конфликты, но и Нагорно- Карабахский конфликты.
В тупик зашли и переговоры Турции с Европейским Союзом. Турция оказалась в определенной изоляции. Война за Южную Осетию была лишь катализатором выхода турецкой инициативы в свет. Показательно, каким образом премьер-министр Р. Эрдоган заявил: «Америка — наш союзник, а Россия — важный сосед.
Россия является нашим торговым партнером номер 1. Две трети нашей энергии мы получаем из России. Мы действуем в своих национальных интересах…Мы не можем игнорировать Россию» [4]. Показательно также, с какой мобильностью премьер-министр Р. Эрдоган и президент Турции А. Гюль совершали свои зарубежные визиты по завершении войны на Кавказе. Своими поездками и интенсивными переговорами с государствами Закавказья турецкие лидеры подтвердили приверженность принятому курсу на многостороннюю дипломатию.
Прошел год с августовской войны на Кавказе. Турция и Россия вышли на устойчивый уровень межправительственных консультаций и взаимодействия. Знаковым оказался визит председателя российского правительства В.
Путина в Турцию в августе года. В ходе состоявшихся переговоров В. Путина с турецким руководством были не только подписаны 20 документов, но и обсуждены конкретные вопросы безопасности в Закавказье. Также с целью координации многопланового стратегического партнерства, мы планируем между нашими правительствами на высоком уровне провести встречи. В начале года в Российской Федерации В. Путин реализует эту ежегодную инициативу на уровне премьер-министров.
Под патронажем премьер-министров встретятся исполнительные ведомства и министерства. Также в течение года представители министерств встретятся между собой, и, таким образом, будет возможность посмотреть, что сделано по намеченным планам.
Таким образом, будет постоянный диалог между нашими правительствами». Российско-турецкое сотрудничество получило мощный импульс от предложения Р. Эрдогана создать турецко-российский университет в Турции. Глава турецкого правительства так объяснил свою идею: «Нам нужна молодежь, которая владеет русским языком, поэтому в Турции мы намерены создать турецко-русский колледж и турецко-русский университет. Я сделал такое предложение, и мой дорогой друг господин Путин положительно отреагировал на него.
Это означает, что мы в самом скором времени начнем эту работу» [5]. В свою очередь, В. Путин: Что касается карабахского вопроса, то и я в свое время многократно говорил, а сейчас в эту работу самым активным образом включился и Президент Д.
Он регулярно встречается с лидерами обоих государств и проводит большую позитивную работу, связанную с урегулированием карабахской проблемы. Я говорю без всякого преувеличения: именно большую, позитивную работу. Россия заинтересована в этом урегулировании и, наоборот, не заинтересована ни в каких конфликтах на Кавказе. Потому что любая конфликтная ситуация мешает развитию наших отношений с той или другой страной. Позиция России всегда заключалась в том, что мы не можем подменять собой конфликтующие стороны.
Мы можем выступать только гарантами этих процессов и договоренностей. Мы будем всячески помогать тому, чтобы эти договоренности и компромиссы были найдены, достигнуты и привели бы к полному и окончательному урегулированию» [6]. Официальный визит президента России Д.
Медведева в Турцию 12 мая г. Создан российско-турецкий Совет сотрудничества высшего уровня. Образование подобной структуры отвечает как уже упоминавшейся концепции «стратегической глубины», так и многовекторной внешней политике Российской Федерации. Совет должен стать руководящим органом, разрабатывающим стратегию и основные направления развития отношений между Россией и Турцией. Совет будет координировать реализацию важных проектов политического, торгово-экономического и культурно-гуманитарного сотрудничества.
Кроме того, в рамках Совета создаётся совместная группа стратегического планирования под руководством министров иностранных дел для обсуждения основных вопросов российско-турецкого взаимодействия в международных делах, которая будет собираться не реже одного раза в год. Достигнута также договоренность о создании форума общественности двух стран. Заседания Совета сотрудничества высшего уровня будут проводиться один раз в год [8].
В ходе визита был подписаны соглашения, среди которых выделяется соглашение об отмене въездных виз для граждан РФ и Турции, прибывающих на срок до 30 дней. Это взаимное обязательство значительно облегчает возможности развития туризма, научных, культурных и, конечно, деловых контактов двух народов и двух стран [9]. На уровне министров иностранных дел ведутся политические консультации. Они приобрели систематический характер и, что самое важное, их содержание стало более предметным и откровенным.
Так, в июле г. Министры С. Лавров и А. Давутоглу отметили близость подходов к решению проблем международной и региональной безопасности. Мы также заинтересованы в исключительно мирном урегулировании вопросов, связанных с иранской ядерной программой. Сегодня также состоялся обмен мнениями по ситуации в Закавказье во всех ее аспектах с учетом, в том числе турецкой инициативы о разработке Платформы стабильности и сотрудничества на Кавказе» [10].
Шагом навстречу России в деле регионального сотрудничества мы считаем уникальный визит министра А. Давутоглу в Грузию сентября Г. Заместитель министра встретился в Сухуми с официальными лицами Республики Абхазия. Шевикёз является опытным дипломатом. В свое время он служил послом Турции в Азербайджане и прекрасно осведомлен о ситуации в регионе Закавказья и регионе Большого Кавказа в целом [11]. Визит официального дипломатического представителя Турции в Абхазию сам по себе означает факт косвенного признания бывшей части Грузии самостоятельным субъектом международных отношений.
И хотя Турция пока не следует примеру России, Никарагуа и Венесуэлы, признавших Сухуми, этот шаг турецкой дипломатии следует рассматривать как расширение той самой «стратегической глубины». Мы полагаем, что Турция признает сложившуюся 60 после августа года реальность и желает взаимодействовать со всеми участниками конфликта и региональными субъектами.
Турецкая дипломатия желает сделать — одна из первых — ощутимые шаги для интеграции Абхазии в орбиту своего экономического и политического влияния. Вполне возможно, что отношения Турции с Абхазией, пока не признанной международным сообществом, выведут эту бывшую республику Грузии на международную арену сотрудничества, а не конфронтации.
В этом выходе, в этой легитимации Абхазии Российская Федерация заинтересована более всего. Преследуя цели усиления своего торгово-экономического и политического присутствия, Турция одновременно препятствует возможному вхождению Абхазии в состав России, что отвечает интересам Тбилиси. Вовлекая Абхазию в глубокие экономические отношения, в том числе в черноморские отношения, Турция выступает транзитным каналом гуманитарной помощи стран Запада этой маленькой стране.
Выскажем еще одно соображение. Развитие отношений Турции и Абхазии должно, с точки зрения турецкого руководства, изменить позицию России применительно к Турецкой Республике Северного Кипра — также непризнанной международным сообществом стране. Обе страны наладили очень важный механизм взаимодействия — межправительственные консультации и, что более важно, постоянный диалог внешнеполитических учреждений.
Такой режим взаимодействия приводит к большей скоординированности действий двух стран, к пониманию общих угроз безопасности. Обе страны решительно отказываются планировать и вести политику, опираясь на стереотипы прошлого, на привычки делить страны и народы на «дружественные» и «враждебные».
МИД обеих стран исповедуют мобильную, активную, а не реактивную дипломатию, ведут интенсивный диалог со всеми сторонами конфликтов Закавказья. Все вышеназванные обстоятельства отражают положительную динамику сотрудничества Москвы и Анкары. Наряду с этим следует реалистично оценивать действия и России и Турции в Закавказье и видеть определенные проблемы.
Сотрудничество двух государств имеет под собой очень четкую основу — национальные интересы. Интересы Турции и России в регионе могут не совпадать. Турецкое руководство исключительно из прагматических соображений энергетика, географическая близость, общие невоенные угрозы, терроризм взяло курс на сближение с Россией.
Оставаясь надежным членом Североатлантического блока, Турция 61 нашла выгоды в сотрудничестве с Россией. Турция расширяет везде свое присутствие с учетом интересов России: нормализует отношения с Арменией, Абхазией, сохраняет высокий, партнерский уровень отношений с Азербайджаном. Однако и Российская Федерация имеет свои интересы в Закавказье, понимая и реализуя их по-своему. Поддерживая своего стратегического союзника Армению, Москва желает расширения своего конструктивного влияния в регионе.
Многовекторность означает для Москвы постоянный маневр, гибкость мероприятий в отношениях с Арменией, Азербайджаном и Турцией при гарантиях безопасности и независимости Южной Осетии, Абхазии и той же Армении. Россия связывает проблемы Закавказья и отношения с Украиной, с Европейским Союзом.
Россия не замыкается на конфликте с Грузией, потому что, как мы считаем, усиленные контакты Русской Православной Церкви с Грузинской Церковью в последние два года выступают очень ценным элементом дипломатии по урегулированию двусторонних отношений.
Сотрудничество России и Турции имеет еще одно важное измерение — сотрудничество экспертов. Кооперация России и Турции была бы еще более успешной, если бы включало широкое сообщество специалистов двух стран — международников, регионоведов, политологов, экономистов, юристов. Однако на пути сотрудничества экспертов-аналитиков есть свои проблемы, прежде всего, информационного плана.
Пользуясь столь высокой трибуной, хотел бы обратиться к турецким коллегам-экспертам с предложением: усиливать англоязычные отделы Интернет-сайтов исследовательских центров. Российские ученые и эксперты должны знать больше о серьезных внешнеполитических идеях, которые обсуждаются в Турции. В настоящее время, пожалуй, только газета «Заман» публикует в Интернете впечатляющие англоязычные репортажи и экспертизу по внешнеполитическим вопросам.
Но российские исследователи должны знать новости из сообщений турецких центров, турецких think tanks. Подобная же проблема восприятия внешней политики стоит и применительно к Интернет-сайту министерства иностранных дел Турции. Англоязычная версия сайта стала чуть более подвижной, она чуть быстрее 62 стала реагировать на события.
Тем не менее, о примечательных, программных выступлениях министра иностранных дел А. Давутоглу мы узнаем либо очень поздно, либо из сообщений газет и информационных агентств, главным образом не турецких. К сожалению, до сих пор отсутствует англоязычная версия интернет-сайта премьер-министра Р. О выступлениях премьер- министра мы в России также узнаем из сообщений СМИ, либо из аналитических трудов тюркологов.
Создается впечатление, что пока турецкие имиджмейкеры и турецкие СМИ отстают от событий, проигрывают в информационных усилиях. Многие события не попадают в англоязычные тексты. В результате у аналитика и общественности создается довольно ограниченный, если не искаженный, образ внешней политики Анкары.
На самом же деле турецкие лидеры и дипломаты ведут очень активную и в целом результативную политику. Вступительное слово Р. Путин и Премьер-министр Турецкой Республики Р. Международные поездки. Там же. Список документов, подписанных по итогам переговоров Президента России Д. Медведева с Президентом Турецкой Республики А.
May 14, Стенограмма выступления и ответов на вопросы Министра иностранных 63 дел России С. Лаврова на совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Турции А. Hasan Kanbolat. Грачев Современное состояние терроризма оценивают специалистами, как начало новой, третьей если учитывать «холодную войну» — четвертой мировой войны.
Она началась без объявления, и мы фактически живем в условиях военного времени. Никто ранее не предполагал, что эта война будет носить такой характер. Традиционная мировая война делила мир на две противоборствующие и четко определенные силы.
Мировая война теперь не знает границ, и одной из ее сторон выступает международный терроризм, лишенный государственности, национальности, нравственных идеалов и ценностей. В войну уже вовлечены многие государства, но до сих пор место совершения будущих военных действий известно только одной — неправой — стороне конфликта. Таким образом, эта война — война не только без правил и без границ, но и без конкретного места; война, в которой в столкновении — акте терроризма — солдаты, как правило, участвуют только с одной стороны, с другой есть невинные жертвы.
И это война, в которой активные действия ее участников не совпадают по времени: террористы наносят упреждающие удары, мы, к сожалению, пока можем воздействовать очень немного на минимизацию последствий этих ударов. Мировой криминологический прогноз в отношении терроризма не только однозначно пессимистичен, но попросту страшен. Происходит процесс расширения социальной, финансовой, национальной базы. Растет жестокость и агрессивность.
Вполне возможно использование террористами оружия 64 массового поражения. Ярким подтверждением этому служит целая серия террористических актов по всему миру в начале XXI века, в том числе и террористические акты в Московском метро 29 марта года , когда погибло 40 человек и около было ранено. Человечество начинает понимать, что… все мы — мишени террористов, что наши города уязвимы, а наши ценности вызывают ненависть фанатиков, стремящихся уничтожить и наше общество, и наш образ жизни [1].
В своем докладе «Единство в борьбе с терроризмом: рекомендации по глобальной контртеррористической стратегии» бывший Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан 3 мая г. Поэтому укрепление потенциала во всех государствах должно являться краеугольным камнем усилий по борьбе с терроризмом в глобальном масштабе» [2]. Данного рода озабоченность была высказана руководителями государств и на прошедшем апреля текущего года в Вашингтоне саммита по нераспространению ядерного оружия.
Сегодня международный терроризм практически непредсказуем, и тем более ему трудно противостоять. Организации типа Аль-Каиды и ее сторонники действуют в разных географических зонах вопреки здравому смыслу. Они все являются членами виртуального государства. Расширение этой организации приводит к воспроизведению ее основ в разных местах и к расширению ее деятельности. Ее иерархическая структура не отличается жесткостью, так что появляется возможность создавать объединения на больших пространствах и совершать террористические акты, оставляя организационное ядро инкогнито.
Виртуальная структура террористической сети, коммуникации ее членов между собой имеют тенденцию быть на самом высоком уровне технического прогресса. Некоторые члены сети получают послания только по Интернету или путем видеороликов, что говорит о том, что они реально очень слабо между собой связаны. Некоторые аналитики считают, что Аль-Каида имеет таких последователей в разных странах мира, которые ей совершенно неизвестны, так что при других обстоятельствах собрать этих людей вместе не представится никакой возможности.
Профессора кафедры международных отношений Стамбульского университета Фатиха Бюлента Араса в одном из интервью отметил: « Несмотря на то, что международный терроризм имеет притязания во всемирном 65 масштабе, в настоящее время, как это видно на примере Аль-Каиды, он все чаще атакует мусульманские страны. Эта организация часто говорит о своем намерении очистить исламский мир от так называемых иностранных элементов.
Она побуждает своих последователей развернуть тотальную войну против западного мира, чтобы отомстить за те несправедливости, которым подвергаются мусульмане во всем мире. Эта цель эффективно достигается путем подстрекательства на операции местного масштаба, причем преимущество отдается мнимым коллаборационистам».
Ярким примером этому служат ноябрьские террористические атаки г. Это в значительной мере указало на то, что Турция может стать мишенью международного терроризма вероятность, которой раньше казалась близкой к нулю , стала реальностью.
Ноябрьские стамбульские атаки показали, что, несмотря на ее преимущественно мусульманское население и демократическую государственную структуру, Турция сама находится в "сфере интервенции" террористов. Анализ современной ситуации в стране позволяет говорить о том, что в зависимости от характера политических целей, которые преследуют террористические формирования, на территории Турции существует как минимум три вида политического терроризма выделение указанных трех идеальных чистых видов является условным и не всегда соответствует всем реалиям политической жизни [3]: - националистический этноцентристский терроризм представленный сепаратистскими курдскими организациями и националистическими группировками типа «Серые волки» ; - религиозный или фундаменталистский терроризм представленный такими организациями, как «Великий исламский фронт боевиков Востока», «Хезболлах», группа «Революционная Хезболлах», «Исламская освободительная армия», «Бойцы исламской революции» и др.
Учитывая специфику региона и сложность международной ситуации, 66 связанной с обострением целого ряда проблем после свержения режима С. Хусейна в Ираке, в настоящее время наиболее одиозными для Турецкой Республики, на наш взгляд, являются проблемы националистического или так называемого этноцентристского терроризма, связанные с существованием целого ряда курдских и собственно тюркских организаций.
Правительство Турции, осознавая значимость данной проблемы, не сосредоточивается только на внутренних способах безопасности, что вряд ли принесет адекватные результаты, при этом, прекрасно понимая, что по отношению к международному терроризму необходимо развивать стратегию, словно это стихийное бедствие мирового масштаба. Турецкие политические деятели принимают во внимание этот фактор, как во внутренних, так и во внешних мерах безопасности. Угроза международного терроризма постоянно воспроизводится в основах региональной политики.
Вместе с тем, эксперты все чаще говорить об исторической миссии Турции как своеобразного моста между двумя цивилизациями — мусульманской и христианской. Турцию приводят в качестве примера движения к демократии для исламского мира.
На формирование механизма противодействия терроризму могут влиять многие факторы, в том числе история народа, его ментальность, состояние общественной мысли, особенности законодательства. Так традиционно жестко реагирует на угрозу терроризма национальное законодательство Турции.
В частности, Характерно, что при формировании идеологии Закона "О борьбе с терроризмом" турецкий законодатель применил достаточно широко распространенный и в других странах Франция, ФРГ и др. Заметим, что если совершенное общеуголовное преступление признается террористическим, наказание за него может превышать предусмотренный санкцией соответствующей статьи верхний предел и способно достигнуть 36 лет строгого тюремного режима.
Вероятно, турецкий законодатель, устанавливая такие суровые меры преследования террористов, имел целью не только и даже не столько гарантировать адекватно жесткое содеянному возмездие со стороны государства, сколько предупредить возможное совершение новых преступлений террористического ряда. Далее, отмечая законодательные нормы противодействия терроризму нельзя не выделить концепцию национальной безопасности страны принята 24 октября года на заседании Совета национальной безопасности СНБ Турции под председательством президента Ахмета Недждета Сезера.
Концепция получила официальное название "Политический документ о национальной безопасности". По степени опасности они распределились следующим образом: сепаратистская и клерикальная деятельность, международные террористические и радикальные религиозно-экстремистские организации, наркотрафик, незаконная миграция и похищение людей.
В документе также констатируется, что «Турция находится под угрозой международного терроризма, который находит поддержку и на части турецкой территории».
Законодательная основа и четко выверенная, жесткая и бескомпромиссная политика правительства способствовала тому, что борьба с международным терроризмом была воспринята как процесс, а не как моментальное действие.
Эта борьба стала иметь решающие последствия, как для внутренней, так и для международной политики Турции. Турция, завязывая конструктивные контакты с целым рядом исламских государств, стала способствовать мобилизации их внутренних усилий в борьбе против терроризма.
Весьма интересно по этому поводу, на наш взгляд, заметил как-то чикагский эксперт по проблемам терроризма и Ближнего Востока Эманюэль Уинстон: «Турция может стать поворотным пунктом в истории исламского терроризма. Турки — очень сильные люди. Если их разозлить, ответ может 68 быть непредсказуемо жестоким. Они не остановятся перед тем, чтобы уничтожить террористические ячейки на своей территории, а затем и дальше.
Теракты будут иметь обратный эффект» [6]. И это абсолютно верно. Жесткая позиция по отношению к терроризму и террористам имеет устойчивый успех. Практически с года мир не является свидетелем крупных терактов на территории Турции. Чего, к сожалению, нельзя сказать о России. При этом, федеральный закон Российской Федерации от 6 марта г. N ФЗ О противодействии терроризму работает в полную силу.
Основные его позиции идентичны турецким. Возможно, мы еще не до конца осознаем, что борьба с терроризмом — это не только один из важнейших факторов государственной безопасности, но и бой зла против зла. И победить терроризм можно только его же методами. И к тому же, власть обязана всегда демонстрировать не озабоченность, а уверенность в собственных силах и действительную готовность бороться с терроризмом, любыми методами и средствами, включая акты возмездия.
И девиз израильской разведки «Моссад», «Ничто не забыто, ничто не прощается» должен действовать повсюду, включая и Россию. Схожесть позиций России и Турции по основным международным проблемам, отсутствие сегодня у двух стран, по словам премьер-министра РФ В. Путина, «точек конфликтов и предметов соперничества» открывают в этом плане взаимовыгодные перспективы.
Хотелось бы рассчитывать и на перспективы исследовательских усилия ученых и аналитиков обоих государств 69 в системе противодействия международному терроризму. Грачев С. Вопросы теории: Монография. Лобачевского, Терроризм и контртерроризм в условиях глобализма: Монография.
Эпштейн В. Отлов леворадикалов. В связи с этим, сила или силы, получившие превосходство на Черном море, также получат большое преимущество в политике контроля над этим регионом.
Если мы взглянем на историю, то увидим, что силы, господствующие на Черном море, постоянно стремились закрыть это море для внешнего мира. Мы можем видеть, что такая политика неизменно осуществлялась в римский, византийский и османский периоды.
После того как империи устанавливали свой контроль над бассейном Черного моря, они начинали вести себя очень 70 ревниво по отношению к другим силам. Без сомнения большую роль в этом играли возможности, предоставляемые проливами и торговыми путями, а также богатые природные ресурсы. Начиная с го века, бассейн Черного моря превратился в одну из сфер, вызывающих наиболее серьезные конфликты в европейской политике.
Мы можем видеть, что борьба за Черное море была одним из самых важных элементов соперничества между Османской и Российской империями. В начале го века Черное море имело жизненно важное значение как для Османской, так и для Российской империи. Османская империя фактически вступила в Первую Мировую войну, которая впоследствии положила конец ее существованию, когда ее военные корабли «Явуз» и «Мидилли» вышли в Черное море и начали бомбить русские корабли и порты.
В этот же исторический период Черное море имело жизненно важное значение и для Российской империи. В период холодной войны, когда Советский Союз превратился в сверхдержаву, в основе его политики в отношении Черного моря лежало закрытие этого моря для военных кораблей тех стран, которые непосредственно с ним не граничат.
В этот период побережье Черного моря, если не считать Турцию, являющуюся членом НАТО и страной, интегрированной в западный мир, принадлежало Советскому Союзу и другим странам-членам Варшавского пакта. В этот период Черное море, которое с географической точки зрения является полузакрытым морем, практически превратилось в закрытое море, изолированное от внешнего мира, в котором столкнулись противоборствующие блоки, но который при этом существовал относительно мирно.
В результате распада Советского Союза и Варшавского пакта бывшие социалистические страны Болгария и Румыния стали более независимыми, а также появились такие новые прибрежные страны, как Украина и Грузия. Россия, представляющая одну из доминирующих сил на Черном море, потеряла часть своих берегов и портов. Под влиянием изменений, появившихся в международной системе после окончания холодной войны, Черное море перестало быть морем, которое интересует лишь страны, граничащие с ним, а превратилось в географический регион, который входит в сферу интересов мировых «актеров», и который открыт для международного взаимодействия.
Черноморский регион превратился в территорию, о реструктуризации которой задумываются международные «актеры». Эти изменения повлекли за собой как повышение геополитической значимости Черноморского бассейна, так и увеличение его уязвимости. Благодаря этой особенности Черное море, которое является полузакрытым морем, наряду с прибрежными странами, может влиять также и на политические события широкого географического региона от Юго-Восточной Европы до побережья Каспийского моря, а также оказываться под влиянием этих политических событий.
Это море имеет очень большое значение с исторической, экономической, торговой и стратегической точек зрения как для шести стран, расположенных на его побережье, так и для многих других стран, связанных с ним. То, что в этом регионе имеются энергетические ресурсы, а 72 также то, что он превратился в важную точку пересечения путей доставки этих ресурсов на международные рынки, продолжает поддерживать интерес крупных мировых держав к этому региону.
В этой связи будет полезным коротко коснуться того, какое значение имеет Черное море для региональных и мировых держав [1]. С точки зрения США Черноморский регион состоит не только из прибрежных стран, но включает в себя более обширную территорию от Балкан до Центральной Азии. В связи с тем, что он выполняет функцию моста, соединяющего западный мир с востоком, этот регион формирует восточные границы евроатлантического сообщества. Возникший после окончания холодной войны геополитический вакуум силы в этом регионе является одной из причин, по которой США проявляют интерес к данному региону.
Именно поэтому в странах региона активно поддерживаются демократические изменения и события, которые пытаются ускорить еще больше. То, что Черноморский бассейн расположен вблизи богатых энергетических ресурсов и представляет собой ключевую позицию с точки зрения транспортировки этих ресурсов на Запад, является другим фактором, повышающим значение этого региона для США. В стратегии США, направленной на борьбу с терроризмом, бассейн Черного моря занимает особое место.
После террористических актов, произошедших 11 сентября, полагая, что основным источником опасности для безопасности Европы и США является Ближневосточный регион, была рассмотрена возможность того, что страны Черноморского региона могут сыграть важную роль в борьбе против этой угрозы. Если «Расширенный Черноморский проект» достигнет своей цели, то США добьется успеха в установлении своего влияния на обширной географической 73 территории от Балтийского моря до Каспийского. С точки зрения США Черноморский бассейн является нестабильным регионом в отношении таких проблем, как терроризм, контрабанда наркотиков и оружия, торговля людьми, нелегальная миграция и этнический национализм.
В этом контексте самым главным конкурентом для США в данном регионе видится Россия, в связи с этим Соединенные Штаты Америки проводят здесь политику, направленную на снижение российского влияния на страны региона. Если взглянуть с точки зрения ЕС, то мы увидим, что еще до недавнего прошлого Европейский Союз не выработал политику в отношении Черного моря.
Европейский Союз, который систематизировал свои связи с Балтийским и Адриатическим морями, в отношении Черного моря запоздал. Однако после того как Болгария и Румыния стали полноправными членами ЕС, это относительное препятствие исчезло. Европейский Союз, стремящийся стать мировой силой, ставит своей целью обеспечивать стабильность в непосредственной близости к себе.
В связи с этим, ЕС хочет развивать отношения со странами Черноморского региона и Южного Кавказа, где в настоящее время наблюдается нестабильность и неопределенность.
С этой целью ЕС посредством таких инициатив, как «Широкая Европа», «Европейская политика соседства» и т. С точки зрения гарантии предложения энергетических ресурсов, которому ЕС придает большое значение, Черноморский бассейн, где проходят важные трубопроводы, также входит в область интересов ЕС. Предпринимая в рамках этого определенные шаги, Европейский Союз столкнулся с Россией, которая значительно повысила свой интерес к региону и стала оказывать большее 74 влияние на свое близлежащее окружение.
На протяжении сотен лет Черноморский регион всегда имел и продолжает сохранять за собой геополитический приоритет для России. В ходе истории Черное море всегда имело для России большое значение в рамках ее политики «расширения вплоть до теплых морей». С точки зрения России Черное море является естественной зоной безопасности и «окном», открывающимся в мир. Оценивая имеющуюся для нее угрозу, Россия придает большое значение Черноморскому региону, и, для того чтобы использовать проливы и обеспечивать безопасность побережья Черного моря, она планирует постепенную организацию обороны, начиная от Средиземного моря [2].
На это указывает и адмирал российского ВМФ Владимир Масорин, который в августе года заявил о необходимости постоянного присутствия России в Средиземном море. Таким образом, присутствие российского флота в Черном море имеет для России жизненно важное значение. После окончания холодной войны Россия понесла в Черноморском регионе большие геополитические потери, в значительной степени утратила свои военные, политические и экономические силы в этом регионе.
С точки зрения России, которая сегодня благодаря таким факторам, как централизованное руководство, сильный лидер, дающая экономическую мощь продажа энергетических ресурсов, стремится обрести свою прежнюю силу, рост присутствия США в регионе, расширение ЕС и НАТО, планирование неподконтрольных ей конкурентных линий передачи энергии, «цветные» революции в странах региона — все это вызывает беспокойство. Анализируя все это и полагая, что она оказалась лицом к лицу с политикой «окружения», ограничением свободы действия и угрозой национальным интересам, Россия ведет здесь политику противодействия.
Когда-то Черное море считалось внутренним морем Османской империи, и в те времена ни одна иностранная держава сюда не допускалась. Одной из причин войн с Россией было желание сохранить или установить господство на этом море.
Политика, направленная на сохранение господства над Босфором и Дарданеллами, связывающими Черное море с остальным миром, по сей день продолжает оставаться одним из основных направлений внешней политики Турции. Во времена холодной войны в жесткой атмосфере противостояния блоков Турция не могла уделять достаточно внимания Черному морю, однако после окончания холодной войны она осознает необходимость близко интересоваться этим регионом.
Во времена холодной войны, в связи с тем, что все черноморские страны кроме Турции входили в Восточный блок, вся политика в отношении этого моря противостояла любой политике более глобального масштаба. После окончания холодной войны наиболее радикальные изменения в Турции коснулись именно бассейна Черного моря. В новый период, наступивший после окончания холодной войны, в Черноморском регионе появился потенциал для серьезного стратегического расширения как с точки зрения регионального сотрудничества, так и с точки зрения проведения Турцией политики, направленной на близлежащие земельные и морские угодья.
Автором этой идеи был президент Турции Тургут Озал. Представители этих стран 25 июня г. Однако помимо этих вопросов данная организация имела возможность влиять и на политику входивших в неё стран.
Развивая экономическое сотрудничество между странами, ОЧЭС, хотя и косвенным образом, могла бы способствовать ослаблению тех конфликтов, которые имели и имеют место в настоящее время в регионе. Таким образом, ОЧЭС осталось быть организацией, не достигшей своих целей.
Страны региона были заинтересованы в том, чтобы не остаться за пределами союза, однако, вступив в ОЧЭС, не проявляли должных усилий, чтобы достичь этих целей. После окончания холодной войны Турция начала проводить в этом регионе скорее не политику отчуждения, а политику сближения.
Среди этих регионов прямое воздействие может быть оказано именно на Черноморский регион, который занимает центральное положение и обладает самой длинной береговой линией.
Customer support team. Search videos and channels. Weekly hits. We will not recommend content of this kind to you anymore. Рукодельницы — сумка оверсайз с украшениями 2 views. Первые минуты ЧП в Крокусе: люди бегут из концертного зала 60 views.
Рукодельницы — жакет в стиле Chanel 2 views. Все правильно, так ему views. Подарок дедушке на день рождения 25 февраля 1 views. Цезарь на мангале от автора блога «Ранчо у Санчо» views. Охотник отказался стрелять в редкого Бухарского оленя views.
Топ 5 разработчиков. Современные мамочки views. Новый тренд - прозрачный шифер 1 views. Прекрасный поступок! До чего дошел прогресс views. Предметный разговор: барельеф фирмы Фаберже views. Психология кино views. Свободу и хлеб попугаям! Перепел оригинал views.
Clip autoplay. Sing In Love Macho Caponata Seventeen Memories Of Forgetting After School The Shortest Distance is Round Noir. Romance Maker animie and drama yaoi.
Stragglers Birds House of Stars capitulo 9 HD. Dramas y OST Plus. Love Songs
