Я предпочитаю рай 2 серия на русском,
Малевич возвышал повседневные предметы до уровня искусства, но он считал, что это не изначальное свойство объекта — становиться искусством, а прерогатива художника. Они общались частенько даже без слов - научились понимать друг друга с полувзгляда, полу-жеста. Она видит меня насквозь. От невольной ненависти к своим детям? А из окна машины синего неба уже не увидишь — оно кажется тёмно-фиолетовым из-за тонированных стёкол.
We will not recommend content of this kind to you anymore. Цезарь на мангале от автора блога «Ранчо у Санчо» views. До чего дошел прогресс views. Подарок дедушке на день рождения 25 февраля 1 views. Психология кино views. Сбросим маски Здравоохранение: Что делать, когда случится болезнь X? Кому лень вытаскивать белье из машинки Или снимать с сушилки views.
Что такое невезет и как с этим боротся. Что ждет микроэлектронику в России views. Свободу и хлеб попугаям! Мальчик никогда не забудет доброту этого Человека.. Рыба фугу views. Перепел оригинал views. Ваши конфорки будут как новые. Прекрасный поступок! Правда и мифы про биометрию views. Современные мамочки views. Мангал из старой плиты views. Clip autoplay. Жизнь других Александр Тотмин. Айвар Магарамов. Divan Pictures. Анечка Бродниковская. Фильмомания Full HD. Свободные люди округа Джонс боевик, драма, вестерн, военный Кино - Фильмы.
Эти шaмпиньоны улeтают в миг. Дача своими руками. Аэлита Шибаева. Объёмная снежинка из бумаги. Идеи своими руками. Вадим Соколов. Aффект триллер Коварная подружка невесты Драгунова Дарья. Кислякова Софья. Лозовая Елизавета. Пермский край :. Волкова Татьяна. Ознобишин Константин. Пономарева Дарья. Приморский край :. Крамарова Елизавета. Останина Екатерина. Псковская область:.
Васильева Анна. Гущин Данила. Кузник Анастасия. Республика Адыгея :. Бракий Дана. Дебердеева Виктория. Дубровина Богдана. Республика Башкортостан :. Абзатова Алина.
Аскарова Азалия. Беляев Арсений. Республика Карелия :. Забродина Александра. Калачева Милана. Машаро Полина. Республика Коми:. Большакова Алёна. Коржова Василиса. Соловьева Арина. Республика Мордовия :. Чавкина Софья. Республика Саха Якутия :. Егоров Павел. Осипова Надежда. Прокопьева Дайаана. Республика Татарстан:. Логинов Сергей. Таиркина Валерия. Талакова Татьяна. Ростовская область:. Мазго Екатерина. Репка Артем. Чумак Сергей. Рязанская область:. Колдаев Артем.
Морозова Юлия. Токарева Марина. Самарская область. Гаврилова Анастасия. Папилова Полина. Гуменник Иван. Рокотов Владислав. Селезнева Алиса. Саратовская область :.
Белякова София. Масленникова Софья. Симонова Софья. Свердловская область:. Пименов Григорий. Худяков Савелий. Шебалина Алиса. Смоленская область:. Герасимова Софья. Гуркова Алина. Дымников Сергей. Ставропольский край:. Бахметьев Дмитрий. Бекетова Алла. Хохлова София. Тамбовская область :. Бацких Ульяна. Поликутин Лев. Стребкова Елизавета. Тверская область:. Лагутина Мария. Томская область:. Паньшина Алиса. Тульская область:. Карпова Полина. Крючкова Ульяна. Новикова Валерия. Тюменская область:.
Заика Алёна. Крылова Виктория. Федорова Диана. Хабаровский край :. Бойко Роман. Кабузенко Арина. Новгородская София. Челябинская область.
Сидоренко Татьяна. Чеченская республика:. Ахадова Фатима. Биева Карина. Мусхажиева Лиана. Чувашская Республика — Чувашия:. Постникова Софья. Ялугина Юлия. Ярославская область. Сабитова Полина. Фролова Дарья. Чистякова Софья. Взор с небес В одной, казалось, даже Богом забытой, глухую деревеньке появился скиталец без роду и племени, да и без гроша за душой.
Это был скрючившийся, сухой старичок с рябым лицом, заискивающим взглядом под густыми мохнатыми бровями и с неопрятной бородой. Одевался он во что Бог пошлёт, а ночевал где придется. Одно только синее небо было ему спутником. И сегодня оно находилось в прекрасном расположении — ни одно облачко не омрачало его голубизны. Деревня встретила странника безрадостной картиной. Посеревшие от времени деревянные дома печально выглядывали из-за накренившихся заборов.
Они утопали в такой же серой, дикой растительности и от того были едва различимы. В доброй половине этих избушек едва ли кто-то жил — слишком уж они были запущены.
С трудом пробираясь по грязной, испещрённой колеями дороге старец удручённо думал: «Ловить тут нечего». Вскоре дорога вывела его к деревенскому базару — маленькому, скудному и немноголюдному. Продукты, выставленные на полупустых прилавках, не отличались свежестью и разнообразием.
Люди слонялись между рядами, ворчали что-то себе под нос и выглядели подавленными, измождёнными. Вздыхая с досадой, они считали монеты в своих жилистых и грязных ладонях.
Кто-то уже успел опустошить бутылку-другую и теперь распевал свои унылые песни. Всё это выглядело настолько безнадёжно, что нагоняло тоску. Никто даже не обратил внимания на незнакомца, который с мрачным видом проходил между жителями деревни и вполне органично вписывался в общую гнетущую обстановку. Его терзал голод. Даже вид заветревшейся, засохшей еды не мог перебить аппетит. Скверные мысли начали посещать его голову: «Этих глупых, тёмных людей обмануть наверняка проще простого».
Скиталец быстро поддался соблазну и решил, что нельзя не воспользоваться этим шансом. Он встал посреди улицы, раскинул руки и, запрокинув голову к небу, хриплым голосом прокричал: — Услышьте меня, дети божьи!
На его голос обернулось несколько зевак, скучавших продавцов и любопытных детей. Но в большинстве своём толпа осталась безразличной к призыву. Услышьте меня! Оно не мудрено, ведь аферу эту он проворачивал не раз. Тем и жил. Заинтересованная толпа начала подтягиваться и образовывать кольцо вокруг старца. В глазах людей загорелась надежда. Выхватив взглядом из толпы охмелевшего паренька, скиталец тут же придумал ему пророчество: — Ты!
Темна твоя душа, погряз ты в пьянстве и пути не видишь, что указывает тебе Бог! Не различишь туманным взглядом свою погибель! Сгинешь за тем углом, коли будешь глух к божьим наставлениям! Поразительный эффект оказала эта речь на толпу. Она взволнованно загудела, обернула свой взгляд на облечённого юношу. Тот, перепуганный жутким предсказанием и совсем не желавший оказаться центром внимания, бросился наутёк.
Дарами и молитвами вы можете вернуть себе милость Бога и увидеть истину! Народ словно воспрянул духом. Хватаясь за слабую надежду, люди едва ли могли разглядеть ложь в его словах. Люди протягивали хлеб, овощи, платки и последние монеты — кто чем был богат. А старец принимал из их рук подаяния и одаривал новой порцией свежей лжи.
Одним он пророчил скорое счастье, другим — неминуемое горе. Вдруг за полы его одежды ухватилась крохотная детская рука и слабо потянула, привлекая к себе внимание.
Странник обернулся и увидел перед собой маленькую девочку, что с мольбой протягивала ему краюшку хлеба. Она смотрела на него такими голубыми глазами, словно это и не глаза вовсе, а два зеркальца, отражавших синее-синее небо. И вся она была такая чистенькая, светленькая и аккуратненькая, что смотрелась совсем неестественно на фоне всеобщей запущенности.
Как ангел, спустившийся на землю. Старец колебался. Его слепила и отталкивала её чистота. Будто обожжённый, он отпрянул и смерил девочку недобрым взглядом.
Обрушатся на тебя небеса и вместе с ними гнев божий. Грозные слова пролетели над базаром, и толпа притихла на мгновение. Выхватив хлеб из рук ребёнка и взмахнув своими лохмотьями, странник развернулся и широкими шагами начал удаляться прочь от скопления деревенских жителей. Он уже не видел, как собравшиеся встревожено зашептались и кто-то решился высказать всеобщее опасение: «Если небеса обрушатся на эту проклятую, то они обрушатся и на нас?
Девочка, увлекаемая матерью от гудящей толпы, заливалась слезами и испуганно глядела на бескрайний небосвод. Ещё на входе в деревню скиталец заприметил белокаменную церковь и теперь направлялся в её сторону. Помимо шарлатанства и обмана ещё одним средством выживания для него было прошение милостыни. Потому всякая церковь непременно привлекала его внимание и представляла выгоду. Добравшись до церквушки, странник окинул её взглядом. По белым стенам тянулись трещины, чем попало замазанные, а неясного цвета купола умиротворённо блестели на солнце.
Старец вошёл в храм. Здесь почти никого не было, но даже редкие прихожане не обратили на него внимания. Священник с амвона монотонно читал молитву. В церкви не было ни росписей, ни изящных колонн, только голые стены да деревянные лавки. Её убранство показалось бы совсем скучным, если бы не синие витражные окна, изображавшие неизвестные страннику религиозные сюжеты. Оценив общий вид храма, он заключил: «безбожники».
Совсем позабыв про цель своего визита, он взгромоздился на скамью и начал засыпать под убаюкивающее бормотание. До самой ночи никто не потревожил его сон.
Проснулся старец, когда луна уже заглядывала в окна и заливала зал синим светом. В лунном свете витражи светились ультрамарином, тревожно переливались и глядели на чужака глазами изображённых на них святых. Чернота за окнами подбиралась всё ближе, но, обжигаясь о синеву стёкол, отступала и клубилась где-то у самого входа. Старец сильнее вжался в скамью, когда сквозь тишину ночи услышал леденящий шёпот. С трудом удавалось разобрать слова молитвы, произносимой точно в бреду: —…Всевышний.
Он странно крякнул от испуга и тут же зажал рот ладонью, будто это могло помочь. Женщина, молившаяся у алтаря, вскочила и с неменьшим страхом стала вглядываться в черный угол, откуда донёсся звук. Сейчас её вид напугал бы всякого вошедшего. Синий свет едва выхватывал её силуэт из густой темноты, позволяя разглядеть лишь лицо и руки, сложенные в молитве. Она словно стояла на границе света и тьмы, а в глазах её тревожно плясал бешеный синий огонёк. Её черты показались скитальцу знакомыми.
Прошло лишь пару секунд, прежде чем женщина разглядела нарушителя тишины, но для старика они показались вечностью. Огонёк в её глазах перерос в пламя ненависти, и она сорвалась на отчаянный крик: — Ирод, как посмел ты войти в священное место?! Странник медленно, с опаской поднялся с лавки, намереваясь сбежать, да не тут то было. Женщина кинулась в его сторону и, хватаясь за бороду и одежду, продолжила кричать: — Зачем ты прибыл в нашу деревню?
Зачем принёс нам страшное горе? Вся твердь небесная ляжет на плечи твои вместе с тяжестью греха! Не найти нигде приюта тому, кто, прикрываясь именем Господа, обличил честных людей! Скиталец был повергнут в ужас её гневными словами и совсем обмяк и обессилел. В завершении своей речи женщина из последних сил толкнула старца, и тот рухнул на лавку без чувств. Вновь открыл он глаза свои ранним утром. Церковь ещё была пуста, а солнце только выглядывало из-за горизонта, протягивая свои лучи по голубому небу.
Царила обволакивающая тишина. Ни густых теней, не мрачного шёпота. Ничего не напоминало о прошедшей ночи, только сквозь витражи сочился мягкий голубой свет, словно воспоминание о вчерашнем дне.
Вспомнив всё, странник подскочил и бросился прочь из злополучного храма, теряя по пути монеты, собранные с деревенских жителей. Он поспешно покинул деревню А бескрайнее синее небо, что прежде сопровождало его в пути, теперь стало для него вечным преследователем, от чьего давящего и проницательного сияния он не мог скрыться. Глядя на небо, старец видел перед собой чистые глаза девочки, которую он от лица Бога проклял.
Старец чувствовал, что оттуда, с небес, на него с укором смотрел сам Всевышний…. Небо всегда синее Казалось, что небо планеты Вита — это грязное потрескавшееся стекло, сквозь трещины которого просвечивала тусклая синева. В тёмной вышине, будто гонимые ветром, плясали белые блики и из-за всполохов туч практически нельзя было заметить, что свет исходит не от Первой звезды, а от ионных молний, на одно ослепительное мгновение освещавших рваное полотнище и снова пропадающих в густом мареве.
Воздух странно потрескивал электричеством, а на коже фантомом оседали капли, хотя дождя не было и в помине. Близилась буря. Ева стояла возле космического корабля и ей не было дела до привычной уже непогоды и снующих вокруг учёных, в последний раз проверяющих, чтобы всё было готово.
Рассматривая клочки темных туч, неспешно дрейфующих в небе, она видела не последнюю плесневую синеву перед кровавым заревом заката, не люминесцентно-неоновые огни города, пробивающиеся сквозь толщу тумана, и даже не шторм, уже подступающий с горизонта. Она видела маленькую планету в сотне световых лье - такую далекую и такую близкую одновременно. Шарик, качающийся в пространстве, третий от Первой Звезды и такой похожий на старенькую Виту!
Там, на чужой планете, названной просто и коротко - Земля, тоже зародилась жизнь - весьма многообещающая, если верить учёным. Тысячи рептилоподобных тварей бродили по земле, дыша практически таким же воздухом, что и здесь - только гораздо чище.
А в воде, прозрачной, будто бы хрупкой, такой, какую Ева видела лишь на снимках, плескалась рыба — и тоже вместе с рептилиями. Уже совсем скоро. Осталось сделать буквально несколько шагов, и корабль - округлая сфера кирпичного цвета - унесёт её и Адама туда, на планету рептилий, где даже два материка похожи на кусающих друг друга чудовищ. Адам - хороший товарищ, надежный напарник. Они общались частенько даже без слов - научились понимать друг друга с полувзгляда, полу-жеста.
Годы обучения, подготовки к этой экспедиции — решающей для всех детей Виты, закалили их практически также хорошо, как и повышающийся с каждым днём уровень радиации. Они, Адам и Ева — лучшие из лучших, последняя надежда всего мира.
Боковым зрением она видела его, стоящего прямо и стойко солдатиком на плацу. Ветер разметал каштановые кудри и приоткрыл рассекающую лоб морщинку, которая всегда появлялась стоило ему о чём-то крепко задуматься. На новенькой форме - ни пылинки. Но противная морось все равно бьет по шее, потому что шлемы они ещё не надели — стояли и дышали пыльным омертвелым воздухом и никак не могли надышаться. С неба стекают последние отблески синевы, уступая место мрачной серости тумана и темноте туч.
Медлить больше нельзя — если не улетят сейчас, то не улетят никогда. За спиной раздался знакомый голос, от которого веяло замогильным холодом даже больше чем от промерзлой земли.
Змей подошёл тихо, как и всегда, и уставился на них немигающим взглядом, изнутри светившимся торжеством. Ева и Адам обернулись одновременно и также синхронно склонили головы в знак уважения к старшему по званию. Какое у него звание, строго говоря, никто не знал, как и не знал его имени — никому никогда не пришло бы в голову звать его или о чём-нибудь просить — он всегда появлялся сам, будто призрак выныривая из-под земли и своим свистящим шепотом порой доводя до белой горячки сотрудников лаборатории.
За глаза — просто Змей или Он, если был велик шанс наткнуться где-нибудь. Он критически осмотрел их одежду, с ног до головы — также, как и перетекал цвет на скафандрах: от белоснежно-белого на стопах до насыщенного синего на шлемах и постарался скрыть кислую мину за кривой улыбкой, а Ева лишь в который раз удивилась его тщательно скрываемой неприязни к синему, который с незапамятных времён считался священным цветом и обозначал собой самое главное для детей Виты — надежду.
Косая ухмылка разрезала лицо Змея и что-то тревожное вдруг стало видеться в бирюзовых станах исследовательского центра. В матовой поверхности корабля, стилизованного под метеор, на которой плясали синие отблески от их скафандров.
В небе, которое тоже когда-то было синим. Тишина, будто оголённый нерв, была натянута до предела. Оглушительные раскаты грома на мгновение заглушили тихие разговоры ученых недалеко от корабля и собственные мысли.
Ева увидела, что Адам будто подался вперед, навострил уши. Даже Змей перестал кривить лицо, однако не дал обосноваться там обеспокоенности. Они замерли, где-то на уровне инстинктов понимая, что означает этот звук. Планета умирала и эта буря — последний крик о помощи.
Она, как живой организм, набирала в мешковатые легкие побольше воздуха, чтобы закричать и зарыдать. От злобы? От невольной ненависти к своим детям? К тем, кого породила космическая пыль и кукушатами подкинула к ней в гнездо? Не волнуйся, старушка Вита, скоро твои подкидыши в ту же пыль обратятся. Те, кто так лицемерно называл себя детьми Виты сотни лет травили её, смешивали с грязью, уничтожали оружием.
И она, будто бы защищаясь, медленно, но верно меняла климат до неузнаваемости, постепенно погибая. А во главе, отдавая приказ об очередном игнорировании утечки опасного биооружия, скорее всего, стояли подобные Змею. Если бы Ева увлекалась космооперами, то предположила бы, что Змей — бессмертный засланец из другого мира, призванный уничтожать чужие планеты. Но Ева не увлекалась космооперами — её жизнь и так строилась лишь вокруг космоса — а Змей, конечно, хоть и оставался тёмной лошадкой, не был всемирным вредителем — жители Виты и сами отлично справлялись с собственным уничтожением.
Время стремительно утекало сквозь пальцы, но они всё стояли будто завороженные, слушая далёкий гул. Так мелкий грызун стоит под зорким оком змеи, так осужденный на смерть видит топор палача. Первым очнулся Змей. Едва заметно качнул головой и оцепенение разом спало, будто дожидаясь его молчаливого сигнала. Они стали подниматься по трапу не медленно, но и не быстро — уверенно ступая по серым пластинам, наслаждаясь последними секундами на родной планете.
Уже делая последний шаг внутрь корабля Ева неожиданно даже для самой себя обернулась- Вы знаете…? Что вряд ли кто-то уцелеет в этой последней, самой разрушительной буре. Что никакие убежища не помогут, не спасут. Что не будет тогда иметь значения ни звание, ни кошелёк, ни власть.
Слова застряли у неё в горле и никак не хотели облачаться в звуки. Но по сверкнувшим ионной молнией глазам Змея, она увидела: он понял, что она хотела, но так и не смогла произнести. Последние слова его прозвучали насмешкой - Летите и пусть прибудет с вами благосклонность Виты.
Теперь Ева без колебаний шагнула в корабль и села в кресло, рядом с Адамом. На мгновение поймав его взгляд она прочитала те же мысли, что были у неё - они не вернутся.
Просто будет некуда. Застегнула ровно двенадцать ремней, натянула серебряный, с голубым отливом шлем, и проделала вместе с Адамом ещё сотню механических доведенных до автоматизма действий, которые, казалось, с каждой секундой теряли свой смысл.
Тишину нарушало лишь их дыхание в потрескивающих рациях, да нажатие кнопок и проверка рычагов, приводящих корабль в вертикальное положение. Когда последние приготовления были выполнены, они задержали дыхание и повернули тот единственный вентиль, разделяющий их и родной, погибающий дом и бескрайний космос. Под ним мелкими буквами было написано «Старт».
Ева смотрела в лобовое стекло, на серое небо без капли синевы и ей вспомнились вдруг картинки Земли, сделанные искусственными спутниками. Её почти прозрачный розово-голубой восход и яркую синеву погожего дня, практически забытую детьми Виты.
Они приспособятся, выживут, адаптируются — у них есть для этого всё: образцы растений, животных и ещё тысячи полезных вещей ждут в багажном отсеке — не зря же экспедиция готовилась так долго и с такой скрупулезностью.
Они дадут начало новому миру — лучшему миру, который точно не повторит ошибок своих предшественников. Они преодолели слой чернильных облаков под скрипучий рев двигателей. Там, в вышине, оказалось вовсе нет гроз и свинцовых туманов — лишь обманчивая чернота. Ева присмотрелась к ней и сердце, пропустив один удар, вдруг забилось чаще — цвет вокруг был не черным, а глубоким синим, отливающим перламутром возле прорезающих пространство на миллионы лье лучей звезд.
Она прикрыла на мгновение глаза и ощутила то, что казалось всегда жило в душе, но старательно игнорировалось — а теперь неожиданно, всю её, будто вода, поглотила непоколебимая вера в лучшее. В конце концов, небо всегда синее. Что я вспомню после Понедельник Это будет отличная неделя, потому что через много лет я вспомню её в мельчайших подробностях. Мы с командой и тренером завтра едем на турнир в Сочи и проведём там все семь дней весенних каникул.
Чемодан уже собран, остаётся получить справку от педиатра, которая подтвердит, что я не заразна и могу жить в хостеле со своей командой.
Ненавижу ожидание в очередях. За этот час в Африке произошло извержение вулкана, в далёкой галактике потухла звезда, но я бессмысленно теряю время, стоя у пыльный жёлтой стены в душном коридоре поликлиники. Наконец меня вызывают в кабинет. Врач и медсестра смотрят сквозь меня и механическими неосознанными движениями ставят меня на весы, слушают моё дыхание. Она долго смотрит в монитор, нахмурив общипанные брови. Потом говорит озабоченным голосом: - Свет, подойди. Врач подходит и тоже долго смотрит на экран компьютера.
Я спрашиваю дрожащим голосом: - Что такое? Так смотрят не на прохожих, а на новых соседей, например. Я стою в замешательстве. Да, на прошлой неделе я сдавала анализ крови из пальца, это такая же формальность, как и справка от педиатра.
Я думала, что результаты — лишь цифры в таблице, не способные на что-то влиять. Я однажды простудилась и лежала с температурой сорок, маму и то не отпустили. Она скорую с работы вызывала. Я за этим сюда и пришла! Света говорит длинную и сложную фразу. Она произносит непонятные слова сквозь зубы, и я сначала думаю, что это ругательство, а потом понимаю — это мой диагноз. Что значит это случайно брошенное «не у нас»? Эта болезнь лечится, только не у нас в городе? Не у нас в стране? Не у нас на планете?
У меня захватывает дух, будто я с ледяной горки лечу в пропасть и не могу остановиться. Вторник Утром мы приходим в поликлинику, и Света принимает нас без очереди. Она что-то тихо рассказывает маме, и мне хочется воскликнуть «Больше двух говорят вслух», но я не решаюсь.
Наконец Света поворачивается ко мне: - Тебе придётся лечь в больницу на некоторое время. Я заранее упаковала вещи в чемодан для поездки на турнир. И теперь, вместо того чтобы катить чемодан по перрону и вдыхать дым с привкусом железа, я везу его по длинному коридору детской больницы, а нос чешется от химического запаха лекарств и хлорки.
В мою палату нас провожает девушка, у которой и глаза, и волосы кофейного цвета. Ты не переживай, у тебя крутая палата, — весёлым голосом говорит она. Сама бы там пожила с удовольствием.
Я захожу в палату и понимаю, что Катя преувеличила: бежевые ободранные стены, длинный платяной шкаф цвета грязи, одинокая кровать в центре, окно с поломанной рамой. Никто тут с удовольствием жить не будет. Среда Завтрак приносят ко мне в палату, и я уныло ковыряю ложкой в липкой каше.
Лучи утреннего солнца отражаются от бежевых стен и троекратно преломляются, заполняя всё помещение. Я чувствую себя пирожком внутри включённой духовки: мне жарко и больно от яркого света. Я выхожу из душной палаты и слоняюсь туда-сюда.
Как жаль потраченного времени. Жить надо так, чтобы потом всё-всё вспомнить, а разве можно будет через год вспомнить этот унылый нескончаемый коридор и снующих туда-сюда безликих медсестёр? Потом меня осматривает главврач. У него волосы и лицо одного желтоватого оттенка, как парта в кабинете математики. Глаза голубые, но безжизненные и пустые. Он похож на Удава из старого мультика.
Будто я потом вспомню расшифровку этих аббревиатур и цвет волос главврача! Остаток дня хожу по кабинетам и возвращаюсь к себе лишь под вечер. Бледно-бежевые стены палаты перекрашиваются закатными лучами в ярко-жёлтый.
На селфи мои глаза сверкают пламенем уходящего солнца, и выглядит это настолько красиво, что я решаюсь отправить фото подруге: той, с которой я должна была ехать на турнир в Сочи.
Она в ответ присылает мне целый альбом. Она с пальмой, она на берегу моря, она с попугаем…С каждой фотографией мне становится больнее, но я продолжаю листать их и долго-долго разглядывать. Четверг Мне иголкой протыкают руку и через проводок высасывают венозную кровь.
Уже заполнили шесть пробирок — скоро во мне не останется ни капли, всё уйдёт врачам на исследование. Я чувствую, как меня опустошают: голова кружится и перед глазами чёрточки. Наконец медсестра — совсем молодая, похожая на старшеклассницу, вытаскивает из меня иглу и отдаёт мне ватку.
Я не успеваю обрадоваться, как медсестра говорит, глядя в бумажку: - Ой, не уходи. Я кое-что перепутала, прости. Надо взять кровь заново. Девушка втыкает мне иголку уже в другую руку, и хотя из меня забирают кровь, я вдруг ощущаю невыносимую тяжесть, будто в меня наоборот вливают что-то лишнее.
Шея больше не может держать вес головы; сердце становится тяжелее и бьётся медленнее; веки наливаются свинцом, и я не могу открыть глаза. Я прихожу в себя в своей палате. Рядом сидит Катя и протягивает мне стакан воды: - Ты как, лучше себя чувствуешь? Это ничего, просто организм был не готов к такой нагрузке. Ты не переживай, в ближайшее время уже не будут брать анализы. Меня не надо лечить. Разве я болею? У меня ничего не болит.
Я закалённая. Занимаюсь спортом. Сегодня впервые в жизни потеряла сознание — и то из-за вас. Боль появляется в последний момент, когда человека уже спасти трудно. Тебе повезло, что выявили всё это достаточно рано, шанс ещё есть. Но мы не сможем помочь, если ты сама не будешь бороться. Я хочу гулять, купаться в море.
Я сейчас должна быть в Сочи, а не в больнице, прикинь? Я хочу жить так, чтобы было что вспомнить! А из-за вас я почему-то здесь! Катя плачет, и мне становится её жаль. Она тоже хотела бы гулять по набережной и играть в теннис, а она возится с безнадёжными больными. Я иду на рентген. Пятница Ко мне заглядывают мама с Удавом, но я делаю вид, что сплю.
Они выходят и плотно затворяют за собой дверь. Я соскакиваю с кровати и припадаю ухом к скважине замка. Операция предстоит непростая. Мы всё соберём, — у мамы выцветший голос.
Она не плакала с тех пор, как ушёл папа. Там и оборудование лучше, и специалисты. Я медленно сползаю на пол. В окно, прячась за голыми ветками, издевательски подмигивает жёлтое солнце. Суббота Катю я не видела с того дня, как накричала на неё — было позавчера, а будто в другой жизни. Когда она приходит, я радуюсь, как после долгой разлуки: - Прости меня. Я ошибалась, Сочи мне не нужен. На юге тоже круто. Съездишь ещё. Чудеса медицины случаются. Возьми в Москву, там наверняка пока не выросла.
Я тебе номер дам, напишешь мне. Катя пишет цифры телефона на бумажке, а я верчу в руках Катин подарок и думаю о том, что нигде больше не найти таких жёлтых цветов. Воскресенье Мама приезжает за мной на машине, и мы едем в аэропорт, чтобы оттуда лететь в Москву, в больницу. Погода чудесная, солнце уже по-летнему тёплое, а я так давно не была на улице.
Когда мы отъезжаем подальше от больницы, я прошусь погулять. Мы останавливаемся в первом попавшемся дворе. Мама порывается пойти со мной, но я хочу прогуляться в одиночестве, а во дворе как раз пустынно, ни души. В середине стоит белая берёза. На ветках ещё нет листьев и даже почек, но они не выглядят голыми, потому что усыпаны белыми голубями. Светит яркое белое солнце и берёза, и голуби, отражая солнечный свет, блестят и сияют, и сливаются в один безупречно белый силуэт.
Я подбегаю к дереву и трясу его, смеясь. Голуби испуганно взлетают — почти разом, одновременно, стройной белой лентой в бесконечно синее небо, вопреки тому, что обычно голуби делают всё вразнобой.
Белая лента птиц растворяется в синем небе, как сахар в кружке чая. Голубей больше нет, только стоит в безлюдном, заспанном дворе белая берёза. И синее, безупречно синее, большое, необъятное небо остаётся.
Только берёза и синее небо. Я смотрю в синеву, словно ожидаю, что из неё вынырнут голуби обратно, и продолжаю смеяться. Мама издалека, словно из другого мира, зовёт меня — я уже долго отсутствую.
Перед тем как сесть в машину, я последний раз бросаю взгляд на синее небо: мне кажется, что там мелькнула белая точка. А из окна машины синего неба уже не увидишь — оно кажется тёмно-фиолетовым из-за тонированных стёкол.
А всё-таки это была отличная неделя. Я надеюсь, что через год вспомню не диагноз из сложных слов, не химический запах, не Удава, а только этих белых голубей, взлетевших с берёзы. Двадцать шестая -У следующей участницы нашего конкурса красивое, необычное имя Если честно, так себе имечко.
В детском саду это имя не принесло мне больших неприятностей, в школе же оно просто испортило мне жизнь. А потом, в седьмом классе, кто-то из мальчишек пропел: "Луна словно репа, а звёзды-фасоль Надо же, как красиво я умею улыбаться. Или это только на экране? А в жизни? Неужели так же? Помню, как вышла после первого занятия в слезах, потому что никак не получалось повторить то, что показывал преподаватель.
А мама: "Раз хочешь танцевать в красивых платьях с блёстками, значит, учись, старайся! А как я мечтала, что надену бальное платье и закружусь в танце на школьном новогоднем празднике!
И все одноклассники увидят, что я-принцесса, а никакая не репа Но классный руководитель организовывала очередное скучное чаепитие.
И никто из одноклассников так и не увидел, как красиво я умею танцевать. Хотя все они знали, что два раза в неделю после уроков я спешу на занятия бальными танцами. Мама в эти дни забирала мои волосы в хвост на макушке и заплетала его в тугую косу.
И после уроков в мою спешащую спину неслось из класса: "О, репа на репу репетицию поскакала! Затрясла ботвой! Это они про мою раскачивающуюся в такт шагам косу.
Сколько раз я просила маму, чтобы закрутила мне пучок. Но она отвечала, что к концу уроков он расползётся, и снова сооружала мне эту "ботву". Тогда в один прекрасный день я взяла ножницы и отрезала эту ненавистную косу. Волосы, освобожденные от плена резинки, рассыпались волнистыми прядями и остановились над плечами. Мне понравилось! Мама, конечно, расстроилась. Зато слово "ботва" ушло из лексикона одноклассников. До сих пор не могу забыть, как я "решила".
Ольга Сергеевна начала возмущаться ещё с порога: "Девочки, ну как же так? От девятых классов участницы есть, от 11 «А» и 11 «Б» тоже есть, от 10 «Б» даже две участницы! А наш 10 «А», как сказала Любовь Николаевна, играет в молчанку. Девочки, смелее! Кто хочет поучаствовать в конкурсе "Лицеисточка"? Девчонки улыбаются, переглядываются. Я, как обычно, стараюсь быть незаметной.
Плету глазами на крышке стола вологодские кружева. И вот, когда я уже почти "сплела" воротничок, к доске выходит Кирилл. Я училась в 5 классе, мама вечерами читала мне повесть Аркадия Гайдара "Тимур и его команда". В этой повести был мальчик Тимур. Он стал для меня идеалом, помнится, я даже в него влюбилась. Так вот Кирилл для меня - это десять таких Тимуров. Я не то, чтобы взглянуть, а даже голову в его сторону повернуть не осмеливалась.
И вот этот Кирилл стал убеждать меня, что именно я должна представлять наш класс на конкурсе. А всё потому, что у меня красивое имя, потому, что я шикарно танцую. Он видел меня на соревнованиях по бальным танцам оказалось, что он тоже «бальник».
И ещё много разных "потому" привёл. Уши мои горели сильнее, чем в жаркой парилке бабушкиной бани. Все кружева, которые я создала взглядом на столе, распустились, так как мой взгляд забыл про них и зацепился за взгляд Кирилла. И я поняла, что не смогу сказать ему: "Нет, я не буду участвовать". А затем начались репетиции. Я каждый раз мысленно ругала себя за то, что согласилась, ожидала какого-то подвоха. Но на репетициях всё было хорошо.
Поступить сюда мне посоветовала Прежняя школа была "не моя", и класс тоже. Я там ощущала себя приёмышем. После уроков всегда хотелось сразу домой.
А дома- закутаться в пушистый свитер оверсайз, забраться с ногами в любимое кресло и уткнуться в книгу. Или так же, как наш котёнок, который любит на моих коленях клубочиться и мурчать от удовольствия, приласкаться к маме.
Мама одной рукой обнимает, другой - гладит по голове, а я ей рассказываю, как день прошёл. Только хорошее рассказываю, чтобы не расстраивать. А про плохое стараюсь забыть. Жалко мне на плохое память переводить, а слова-тем более.
Члены жюри продолжают оценивать творчество групп поддержки наших прекрасных участниц. Зал затемнён. А я - в ярком пятне у всех на виду. Прожектор слепит. Не вижу в зале знакомых лиц, вообще никаких лиц не вижу. Темнота и тишина. В висках начинает биться мысль: "Вот он, этот подвох, который ожидала. Зачем согласилась?
Вот и стой одна. Никто не пришёл поддержать. И Кирилл куда-то пропал. Теперь везде темнота. Может, пройти на ощупь за кулисы и спрятаться? Спрятаться ото всех. Включились два ярких прожектора и светят в зал. На первых рядах можно разглядеть лица зрителей. Смотрят на меня, улыбаются. Ну, смотрите, радуйтесь моему позору. На глазах навернулись слёзы Какие-то белые пятна видны в середине зала. Нет, это не пятна. Это мои одноклассники, все в белоснежных толстовках, встают и машут мне руками!
Весь класс пришел! Слышу: "Раз, два, три! И снова: "Раз, два, три! Мы, все двадцать пять, тебя обожаем! И говорим опять и опять: Мы тебя любим!
Твои двадцать пять! Мои двадцать пять, двадцать пять одноклассников! Пришли все и зажгли звёзды радости в моих глазах! И я чувствую, как эти горячие звёзды катятся по моим щекам, подбородку, шее и исчезают в кружеве платья. А вместе с ними исчезают все мои обиды, страх, боль, неуверенность. Я подхожу к микрофону и говорю: "Я вас тоже люблю, мои двадцать пять! История одного памятника Подходила к концу моя командировка в провинциальный городок К. Всё намеченное было выполнено, работа налажена, я был доволен результатом.
До отъезда оставалось ещё полдня, и я решил прогуляться по тихим улочкам. Наслаждаясь непривычным для меня неспешным ритмом жизни, зелёными ухоженными улочками городка, я свернул в уютный сквер, окружённый высокими деревьями и клумбами с яркими цветами. Здесь было немноголюдно и тихо. Прогуливались мамочки с колясками, пенсионеры, расположившись на скамейках, вели между собой негромкие беседы и читали свежую прессу.
В глубине сквера я увидел небольшую скульптурную композицию, подошёл, чтобы рассмотреть детали. На невысоком основании установлены две бронзовые фигуры: мальчика лет двенадцати и девочки лет десяти. Дети держатся за руки, и оба прижимают к груди по маленькому щенку. Образ девочки наполнен нежностью и заботой, она с любовью смотрит на крохотный спящий комочек, пригревшийся на её груди.
Образ мальчика, стремительно шагнувшего вперёд с гордо поднятой головой, полон решимости спасти маленькие жизни и защитить от всех опасностей.
- Ресторан Праздник Парк Победы
- Великая Свадьба Дорама
- Дневник Элен 18 Серия Русская Озвучка
- Телепрограмма На Сегодня Иркутск
- Соленый Ветер Фильм Сара Джио
- Смотреть Онлайн Сериал Скажи Правду 5 Серия
- Русские Сериалы Боевики Топ
- Любовь По Контракту Смотреть Онлайн Сериал
- Астрал 4 Последний Ключ 1080
- Марафон Желаний Смотреть Онлайн Бесплатно В Хорошем Качестве
